Оригинал взят у в Гипноз удава — это наш страх. В издательстве «Новой газеты» вышла книга Фазиля Искандера

Несколько лет назад мне удалось попасть на бывшую дачу Сталина в Абхазии, в живописнейшем месте Нового Афона. Для этого пришлось затесаться в иностранную делегацию: перед ними иногда открывают ворота этой огромной и до сих пор никем не обжитой территории (как будто Хозяин еще может вернуться). И что же я там увидел?

Во-первых, оконные стекла из хрусталя, легко поглощающие лучи беззаветной веры в аскетичную скромность вождя. Во-вторых, другие стекла — зеркальные, увеличивающие рост смотрящихся в них на несколько сантиметров (удалось подойти, сделать на окладе зеркала незаметную отметку своего реального роста, а потом сравнить ее с тем, что в зеркале отразилось, — гренадер!). В-третьих, обычную ванну, в которую по трубам подавалась черноморская вода — джакузи тогда не было, а спускаться к морю вождь не рисковал: то ли боялся быть убитым врагами, то ли утонуть. Он и приезжал-то сюда (всего два или три раза) по специально вырытому от новоафонского вокзала туннелю.

И хотя появлялся здесь Сталин, мягко говоря, нечасто, многие годы 800 человек круглосуточно охраняли и обслуживали эту дачу. Между прочим, регулярно получая очень неплохое по тем временам государственное довольствие. Это снова к вопросу о скромности и «некоррумпированности» вождя.

Но дело не в этом. Находясь на афонской даче Сталина, я тут же вспомнил «Пиры Валтасара» Фазиля Искандера. Ведь, конечно, в те два или три раза, когда Сосо сюда приезжал, подобные пиры устраивались и здесь (у Искандера говорится о даче под Гаграми — но какая разница, да и Новый Афон, кстати, тоже, в общем, под Гаграми). Немолодую хранительницу «музея», явно испытывающую отвращение к месту своей работы, я об этом спросил. И она подтвердила, что есть свидетельства про таковые пиры, а потом добавила что-то о тяжелой ауре этого места. Я почувствовал ее и на себе и, на мгновение присев за сталинский стол с несколькими телефонами, поспешил удалиться.

Перед фасадом — для лучшего обзора и отлова коварных врагов, замысливших уничтожить Вождя и Учителя, — были вырублены все деревья. Поэтому хрустальные окна сталинской дачи еще долго смотрели мне вслед, поблескивая на солнце, как бериевское пенсне…

В общем, почему «Новая газета» переиздает «Пиры Валтасара» в своей серии «Вещественные доказательства», приуроченной к 75-летию Большого террора, объяснять не надо — это произведение искрометного Фазиля Искандера имеет прямое отношение к сталинской теме и технологии (а также психологии) подчинения подданных тирану.

(Кстати, из первого советского издания искандеровского эпоса «Сандро из Чегема» глава «Пиры Валтасара» — которая хорошо смотрится и отдельной повестью — была изъята, как и все другие упоминания о Сталине, а их в «Сандро…» немало.)

Но вот почему мы поместили в эту книгу «Кроликов и удавов», пояснить, кажется, стоит.

«Кролики и удавы» написаны в популярном в ХХ веке жанре антиутопии. Тут можно вспомнить «Мы» Евгения Замятина, «Собачье сердце» и «Роковые яйца» Михаила Булгакова, «Чевенгур» и «Котлован» Андрея Платонова, «1984» Дж. Оруэлла… Но, пожалуй, «Кролики и удавы» наиболее прямо говорят не о деспотии вообще и даже не о большевистской диктатуре, а именно о сталинском режиме.

Даже Ленин еще не умел так гипнотизировать народ, как научился Сталин. И не важно, что кремлевский горец никаким особым даром гипноза не обладал (разве что взгляд имел неподвижно-мертвящий, Искандер его сравнивает с маслянистым блеском начищенных сталинских сапог). Гипнозом стал страх, который Вождь народов сделал своим главным оружием и государственной политикой. «Гипноз — это наш страх, наш страх — это гипноз» — такое открытие сделал кролик Задумавшийся и поплатился за него.

Черты сталинской технологии власти есть и в «демократических» речах Короля кроликов перед своим народом, и в его иезуитских решениях, и в жестокости Великого Питона.

А еще мудрый Искандер в «Кроликах…» открыл и сформулировал «закон обновления тревоги». Как, не обновляя тревогу, управлять народом, держать его в рабской покорности? Разоблачили «троцкистов», поставив под подозрение и частично ликвидировав старых большевиков и иже с ними, а другие-то могут успокоиться и вообразить о себе невесть что. Тогда придумали «правотроцкистов» — «бухаринцев», чтобы уничтожить других оставшихся старых большевиков, возможных конкурентов за власть. Возвращавшихся из ссылки «кулаков», вряд ли благодарных лично товарищу Сталину, объявили бандитами и врагами народа — затеяли невиданный в мире Большой террор. Потом тех, кто его проводил в жизнь во главе с Ежовым и тоже мог посчитать себя незаменимыми и приближенными к Хозяину (по Искандеру — «Допущенными к Столу»), в свою очередь, объявили врагами народа и уничтожили. И — «дальше, дальше», как писал автор ленинианы, драматург Михаил Шатров. Вплоть до «врачей-вредителей». Никто не должен был чувствовать себя в безопасности, страх — это гипноз власти. Потому и необходимо было «обновление тревоги».

Главной заслугой Сталина в глазах не очень твердо знающего свою историю народа оставалась и остается его решающая роль в победе над гитлеровской Германией. Получается удивительно: сам народ не хочет знать, что в войне победил он, а не Верховный главнокомандующий, уничтоживший лучших полководцев накануне войны, поверивший Гитлеру или перехитривший самого себя (пакт Молотова — Риббентропа), перетрухавший до медвежьей болезни в 1941-м, а потом отдававший бездарные или подлые приказы, из-за которых в чудовищных количествах гибли наши солдаты и мирные жители.

Вот что спокойно и мудро пишет об этом Искандер в «Кроликах и удавах»: «Там, где много говорят о победах, — или забыли истину, или прячутся от нее».

А теперь вспомним растерянность Ягоды и его подручных и стукачей, Ежова и его подручных и стукачей (сохранились свидетельства), когда их взяли и отправили в те же тюрьмы, где они пытали и убивали своих жертв. Кто точнее всех понял и лаконичнее описал их психологию, главную причину их «обалдения»? Опять же автор «Кроликов и удавов»: «Как и всякий преданный предатель, он (кролик. — О. Х.) был потрясен грубостью того, как его предали».

Про психологию предателей в этой повести Искандера вообще написано много. Вот фрагмент из рассуждения кролика-предателя: «Как всё это получается? Кажется, вот ведь я мысленно совершил предательство, а ничего, жить можно. Стало быть, и в самом предательстве ничего особенного нет».

Горькое (сквозь иронию) понимание изъянов человеческой (кроличьей?) природы (вспомним многочисленные в сталинскую эпоху доносы на соседей по коммуналке — с целью завладения их жилплощадью) демонстрирует Фазиль Искандер. Потому и может писать про кроликов и удавов.

Но вернемся к «Пирам Валтасара».

Там есть удивительный эпизод, когда посреди тяжелого застолья —испытания соратников на верность, преданность и амбиции — Сталин вдруг во время исполнения любимой им песни придворным абхазским ансамблем погружается в другую реальность.

Тут — длинная цитата. Потому что об этом эпизоде уже написал Станислав Рассадин, выдающийся критик и литературовед, обозреватель «Новой газеты».

«В главе «Пиры Валтасара» из романа об абхазском лукавце дяде Сандро — впервые она появилась в отечественной печати лишь в перестроечную пору — Сталин слушает любимую с детства грузинскую песню, и она, фантазирует Искандер, сказочным образом освобождает душу бывшего Сосо Джугашвили. Он видит себя едущим на арбе, груженной корзинами с виноградом, и слышит крестьянский разговор о себе самом:

«— Слушай, кто этот человек? — …Это тот самый Джугашвили… — Неужели тот самый? — …Да, тот самый Джугашвили, который не захотел стать властелином России под именем Сталин».

Почему не захотел? «…Крестьян жалко. Пришлось бы, говорит, всех объединить».

Пленительный искандеровский юмор. Его парадоксы, не являющиеся, как бывает, вывернутыми наизнанку общими местами, а гримасы жизни и человеческого сознания, словно всего лишь подсмотренные простодушным писателем. <…> Но прежде всего — островок гармонии, не искаженной даже сознанием свирепого персонажа. <…> Нормально».

Тут главные слова — «гримасы человеческого сознания», «островок гармонии» и «нормально». Искандер показывает — с удивительной настойчивостью — те самые гримасы сознания, которые мешают гармонии с миром и с самим собой. И постоянно утверждает норму. Легко высмеивая и контрастно показывая нелепость, тупость и обреченность антинормы — до абсурда, до сумасшествия, которым, между прочим, и кончил бывший Сосо Джугашвили.

А мог бы спокойно ездить на арбе, груженной корзинами с виноградом, вдыхать свежий горный воздух и петь любимые грузинские песни. И не надо сотен охранников. За которыми ведь тоже кто-то должен следить, как пишет Искандер в «Кроликах…», — иначе могут захватить власть. А за теми, следящими, значит, тоже нужны смотрящие…

Вот и получается, что все заботы власти направлены только на то, чтобы власть удерживать. Бедный-бедный бывший Сосо Джугашвили! И не только он.

P.S. Книга Фазиля Искандера появится в киосках вместе с «Новой газетой» в среду 21 сентября.